— Вот почему вы берете только способных детей, — сухо сказала Мейделон, — а остальные прячутся в лесу, вместе с бунтовщиками. И ты еще удивляешься, что вам не доверяют! Легко сделать вывод, что вы ничего о нас не знаете, не знаете наших страданий!

Дирк засопел.

— Я-то знаю. Я очень хорошо знаю! Моя мать умерла зимой. Отец простоял у замка лорда Кора целый день в надежде получить лекарство для нее, но — не дождался. А когда лорд Кор проезжал по деревне, он увидел мою сестру и приказал доставить ее в замок. Мой отец спрятал ее в лесу, и я больше никогда не видел свою сестру. За это лорд приговорил моего отца к смерти и заставил меня вместе со всей деревней смотреть на казнь.

Мейделон была поражена ненавистью, с какой Дирк это говорил.

— И ты сбежал...

— Да... Не успели еще отца похоронить... Но я поклялся вернуться и отомстить.

Мейделон внимательно смотрела на него, и Дирк увидел, какие темные у нее глаза, не черные, а темно-лиловые, глубокие, бездонные, затягивающие, как омут...

Ее ресницы затрепетали и... волшебство пропало...

— История твоей сестры... так знакома!

Как твоя собственная, подумал Дирк, и его будто что-то ударило. Он почувствовал жалость, и нежность, и гнев. «Только посмейте к ней прикоснуться!»

Потрясенный взрывом своих эмоций, Дирк никак не мог успокоиться. Что же такое в этой девушке?

— Дирк Дюлейн! Теперь я больше не сомневаюсь в тебе. Ты так рассказал о своей жизни, что стало понятно — только тот, кто страдал так же, как страдаем мы, может испытывать подобную ненависть. — Мейделон взяла Дирка за руку. — Прежде я заставляла себя помогать тебе, но теперь я отдаю тебе все свои силы и... свое сердце...

Дирк оцепенел от прикосновения и слов Мейделон. Он старался справиться с ликованием, которое охватило его.

Внезапно он подумал о Гаре, и это охладило его восторг.

Подошедший к столу хозяин подал двух зажаренных птичек. Птички были очень маленькими, а Мейделон и Дирк очень голодными. На время поглощения птичек беседу пришлось прервать. Когда с едой было покончено, Дирк с сожалением отодвинул тарелку. Не пристало дворянину обгладывать косточки. Мейделон, увидев, как ведет себя Дирк, последовала его примеру.

Дирк наполнил стаканы вином.

— Что дальше?

— Ждем. — Мейделон отпила вина. — Думаю, ожидание не будет долгим.

Так и случилось. Около их стола, откуда ни возьмись, появился жилистый мужчина с лицом лисы, в его руках был рулон ткани.

— Леди! Вот то, что вы заказывали.

Легкое удивление пробежало по лицу Мейделон, но она тут же вошла в роль, взяла край свисающей ткани и, приложив ткань к бедрам, стала, улыбаясь, ее поглаживать.

— Да. Вещь великолепная, но меня не совсем устраивает цвет. Хотелось чуть более красный.

— Ага! — Портной согласно кивнул, будто и он думал так же. — В моем магазине найдется то, что вам нужно. Соблаговолите посмотреть.

Мейделон поднялась и двинулась к выходу. Дирк замешкался, он бросил на стол несколько золотых монет, значительно больше, чем стоила их еда. Но революционерам нужны деньги!

Дирк догнал на улице Мейделон, которая оживленно болтала с портным, обсуждая детали туалета, выкройки и способ шитья. Их разговор был так же не понятен Дирку, как сверхзвуковое излучение, издаваемое кремниевой формой жизни. Поэтому он шел рядом, не вмешиваясь в беседу.

Из-за угла дома высунулась рука. Коснулась плеча Мейделон. Ни на секунду не замедлив шага, Мейделон свернула в переулок, будто заранее знала, что ее туда позовут. Дирк свернул за ней. А портной как ни в чем не бывало прошел мимо них.

За углом Дирка и Мейделон встретил новый провожатый — молодой приземистый человек, с волосами цвета песка, с повязкой подмастерья купца на рукаве.

— Я отведу вас к человеку, который отведет вас...

Портной никогда не сможет рассказать, куда исчезли его спутники. Он знает только место, где он с ними расстался, и, конечно, новый их провожатый ему неизвестен.

В конце переулка из подъезда снова высунулась рука, снова прикоснулась к плечу Мейделон, и снова их провожатый пошел своей дорогой, а Мейделон и Дирк вошли в подъезд. Перед ними была лестница, ведущая в подвал, где их новый провожатый отодвинул от стены большую бочку и указал на отверстие в стене. Мейделон и Дирк пролезли в отверстие. Их уже ждал человек со свечой в руке.

Дирка поразила координация действий членов Гильдии. Конечно, эти связи вырабатывались веками, но Дирка не покидало чувство, что все провожатые сверхъестественным образом читают мысли друг друга. Исходя из статистики, законов генетики и собственного опыта, Дирк понимал, что на планете не может быть такого огромного количества телепатов.

Их передали с рук на руки четверо провожатых, они прошли переулок, два подвала и туннель и очутились в большой комнате: стены обиты тканью, богатый ковер на полу, красивый полированный стол, вокруг кресла. Над столом люстра ярко (по местным меркам) освещала комнату.

Дирк, нахмурившись, оглядывал комнату. Все провожатые исчезли, видимо, здесь заканчивалось их путешествие.

— Кто хозяин этого дома?

— Он скоро появится. — Мейделон села к столу и потянулась к бутылке с бренди. — Дирк Дюлейн! Не надо так волноваться. У нас еще в запасе пять дней.

Дирк глянул на девушку, тоже сел и налил себе бренди.

Мирное спокойствие комнаты нарушил скрип двери. В комнату вошел хозяин.

Дирк увидел высокого полного купца в длинном плаще цвета бургундского вина поверх охристой туники и бледно-голубых штанов. Он был круглолицым, с маленькими пытливыми глазками и морщинистым лицом. Поверх плаща он надел перевязь, вышитую символами, которые Дирк сразу же узнал.

Перед Дирком был главный мастер Гильдии.

Мейделон поднялась из кресла.

— Меня зовут Мейделон, моя деревня называется Маркайр, что во владениях лорда Бассета...

Мастер Гильдии кивком прервал ее.

— Я знаю, мне о тебе рассказали те, кто вас встречал. Но кто этот человек с тобой?

Дирк тоже поднялся.

— Один из наших друзей на небе... — ответила Мейделон.

— Друзей, — усмехнулся мастер. — Что поделываешь здесь, Небесный человек?